Собрание ликантропов его чертовски заинтересовало. Группа вскоре разошлась, в основном потому, что повестка дня была исчерпана. Целью собрания было в основном сделать последнее усилие убедить Ричарда не держаться так за свои моральные принципы и убить кого-нибудь. А если нет, то хотя бы выбрать лупу, которая будет за него убивать. Так что мы тут подстрелили одним выстрелом двух зайцев – каламбур невольный. Но я очень хорошо понимала, что с Нилом мне просто повезло. если бы он хоть чуть-чуть владел каким-нибудь боевым искусством, хоть как-то умел драться, он бы сделал меня как хотел.

Ричард загородил разбитое окно доской и позвонил в стекольную мастерскую, где согласились за заоблачный гонорар приехать и заменить стекло немедленно. Я предложила заплатить за ущерб, раз я его нанесла.

Эдуард, Ричард и я сидели вокруг кухонного стола. Мы с Эдуардом пили кофе, Ричард пил чай. Один из самых серьезных его недостатков – он не любит кофе. А я не могу доверять мужчине, который кофе не пьет.

– Что ты выяснил? – спросила я.

– Не слишком много. – Эдуард чуть мотнул головой и сделал глоток. – Контракт снова принят.

– Даже учитывая срок? – спросила я.

Он кивнул.

– А когда истекают двадцать четыре часа? – спросила я.

– Скажем, в два пополуночи. Я получил предложение в час ночи, но для безопасности добавим еще час.

– Для безопасности, – повторил Ричард. Я думаю, это была ирония.

– Чего это ты? – спросила я.

– Я в этой комнате один, кто беспокоится?

– Ричард, от паники толку не будет.

Он встал, выплеснул остатки из кружки в раковину, машинально вымыл кружку. Потом повернулся, прислонясь задом к ящикам, сложив руки на груди.

– Нужна ясная голова, чтобы составить план?

– Ага.

Он глядел на нас в упор и думал о чем-то серьезном. Наконец он сказал.

– Не понимаю я, как вы можете быть спокойными. Меня потрясает, как это кто-то поставил контракт на Аниту. А вас обоих – нет.

Мы с Эдуардом переглянулись. Мы понимали друг друга полностью, и я знала, что Ричарду я этого объяснить не смогу. Я даже не знала, могу ли я объяснить это самой себе.

– Я до сих пор жива лишь потому, что реагирую не так, как другие.

– И еще потому, что делаешь такие веши, на которые другие не согласны.

– И это тоже, – согласилась я.

Лицо у Ричарда было очень серьезно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то жизненно важном.

– Позвольте мне один дурацкий вопрос, а потом я заткнусь.

– Давай, – пожала плечами я.

– Анита говорит, что не наслаждается убийством. Что ничего не чувствует, убивая.

До меня дошло, что вопрос к Эдуарду. И я не знала, как пойдет дело дальше.

– А ты наслаждаешься убийством?

Эдуард сидел спокойно-спокойно, безмятежно попивая кофе. Синие глаза были равнодушны и непроницаемы, как у вампира, и в некотором смысле он был так же мертв. Я впервые задумалась, не бывает ли и у меня таких глаз.

– А почему тебя это заинтересовало?

– Я согласился убить Маркуса, – сказал Ричард. – А я никогда никого не убивал.

Эдуард поднял на него взгляд, отставил кружку и посмотрел прямо в глаза Ричарду.

– Да.

– Да, ты наслаждаешься убийством? – уточнил Ричард.

Эдуард кивнул. Ричард ждал объяснений – это было написано на его лице.

– Он тебе ответил, Ричард.

– Но чем он наслаждается – ощущением убийства? Это физическое чувство? Или радость приходит, когда обдумываешь убийство?

Эдуард взял кружку со стола.

– Ричард, вечер вопросов и ответов закончен, – сказала я.

На лице Ричарда обозначилось смешанное чувство упрямства и детской обиды.

– Но “да” ничего мне не говорит.

– Когда убьешь Маркуса, – сказал Эдуард, – можешь задать этот вопрос еще раз.

– И ты ответишь?

Кивок Эдуарда был еле заметен.

Впервые за все время я поняла, что Эдуарду Ричард нравится. Не как друг, может быть, но он не считает проведенное с Ричардом время полностью бесполезным.

Ричард долго смотрел в лицо Эдуарда, потом мотнул головой.

– О’кей. – Он сел. – Вопросов больше нет. Какой у нас план?

Я улыбнулась:

– Не дать киллеру меня убрать.

– Это и весь план? – спросил Ричард.

– И убрать парня с деньгами, – добавил Эдуард. – Пока предлагаются деньги, Анита в опасности.

– Есть идеи, как этого добиться? – спросил Ричард.

Эдуард кивнул и допил кофе, опрокинув кружку. Потом подошел к столу и налил себе еще, как дома, и сел. Добрый старина Эдуард – везде он чувствует себя непринужденно.

Я ждала молча, наблюдая за ним. Когда он сочтет нужным, он нам расскажет, и не раньше. Ричард просто подпрыгивал на месте.

– Так как? – спросил он, не выдержав.

Эдуард улыбнулся – то ли Ричарду, то ли вечной музыке, слышной только ему. Тому ритму, который давал ему спокойствие и позволял остаться в живых.

– Убийца может сегодня явиться сюда, и мы примем меры. Стадо оборотней – это было прекрасно. Я бы и сам отложил попытку, пока они не уберутся.

Я огляделась, и у меня засвербило между лопатками.

– Ты думаешь, мы сейчас в опасности?

– Может быть. – Он, кажется, не очень тревожился. – Но я думаю, тебя попытаются убрать вечером на свидании с Принцем города.

– Откуда ты знаешь, что у меня сегодня свидание?

Эдуард только улыбнулся.

– Я знаю, что Принц города ведет сегодня Истребительницу на открытие своего танцевального клуба, “Данс макабр”. Я знаю, что тебя привезут в лимузине.

– Я этого даже не знала.

Он пожал плечами:

– Это нетрудно было выяснить, Анита.

– Я собиралась отменить сегодня свидание и спрятаться.

– Если ты останешься здесь, убийца почти наверняка придет сюда.

– Ах вот как. – Я посмотрела на Ричарда.

– Я могу сам справиться, – сказал Ричард.

– Ты можешь убить человека? – спросила я.

Он мигнул недоуменно:

– То есть?

– Если кто-то нападет на тебя с пистолетом, ты можешь его убить?

– Я же сказал, что убью ради твоей защиты.

– Я не об этом спрашивала, Ричард, и ты это знаешь.

Он встал и заходил по кухне кругами.

– Обычные боеприпасы меня не убьют.

– Серебряную пулю ты не распознаешь, пока не будет слишком поздно, – сказала я.

Он обхватил себя за плечи, потом встрепал свои длинные волосы, повернулся ко мне.

– Если решишь, что начнешь убивать, потом остановиться уже нельзя? – спросил он.

– Нельзя, – ответила я.

– Не знаю, могу ли я убить человека.

– Спасибо за честность, – сказала я.

– Но это значит, что ты потащишь убийцу в клуб, набитый народом? Ты всех их подвергнешь опасности, только чтобы мне ничего не грозило?

– Я кого угодно подвергну опасности, чтобы тебе ничего не грозило.

Эдуард чуть слышно хмыкнул, почти засмеялся, и отпил кофе. На приятном лице ничего нельзя было прочесть.

– Вот почему я и хочу, чтобы Ричарда не было на линии огня. Ты так будешь за него волноваться, что станешь неосторожной.

– Но все эти люди – ты же подвергнешь их опасности, – не отступал Ричард.

Эдуард поглядел на меня, но вслух не произнес, что об этом думает, и спасибо ему за это.

– Наверное, у Эдуарда на этот счет тоже есть план, Ричард.

– Я полагаю, нападение будет совершено по дороге из клуба домой. Зачем работать в гуще толпы, если можно этого не делать? Сунуть в лимузин бомбу или подстеречь тебя на пути домой, одну.

– Ты бы так и поступил? – спросил Ричард.

Эдуард поглядел на него, чуть задержал взгляд, потом ответил:

– Наверное. Не бомбу, но подстерег бы лимузин.

– А почему не бомбу? – спросил Ричард.

Я не спрашивала, потому что знала ответ. Эдуард покосился на меня, я пожала плечами.

– Потому что я люблю работать плотно и с личным участием. Бомба исключает личный риск.

Ричард смотрел на него, изучая его лицо. Потом сказал:

– Спасибо, что ответил на мой вопрос.

Эдуард вежливо наклонил голову. Ричард у нас обоих набрал несколько очков, но я знала, что он питает иллюзии. Если Эдуард к нему расположен, Ричард может думать, что Эдуард его не убьет. Я знала Эдуарда лучше. Если потребует ситуация, он пристрелит кого угодно.